Гения освистали в Петербурге, а Париж аплодировал маэстро стоя
История любит курьезы: патриотическую оперу «Жизнь за царя», с которой предлагалось строить жизнь верным подданным Российской империи, написал потомок польского шляхтича, наслаждаясь видами на Елисейские поля и отдыхая от неблагодарной Родины.
Симфония медного таза
Наутро после похода Василия III на Смоленск польский шляхтич Викторин Владислав Глинка неожиданно обнаружил себя в Московии, но ничуть не расстроился: в политику его благородные предки-крестоносцы наигрались давным-давно. Посему пан Глинка спокойно принял православие, присягнул русскому царю и вернулся к любимой домашней капелле. Позже из нее вырос хор, а затем и настоящий крепостной оркестр с флейтами, кларнетами, фаготами и валторнами. Страсть к музыке в этом семействе передавалась по наследству, достигнув кульминации в исключительном даровании правнука: «Михаил Иванович Глинка имеет в музыке такое же значение, как Пушкин в литературе, оба создали новый язык — один в поэзии, другой — в музыке», — писал искусствовед Владимир Стасов, идейный вдохновитель «Могучей кучки».
Странно, почему на такую интеллигентную семью поглядывали косо: по-видимому, местный бомонд категорически не одобрял женитьбы Ивана Николаевича Глинки на троюродной сестре. Не приняла невестку и мать помещика: когда 1 июня 1804 г. у супругов родился сын Мишенька, Фекла Александровна, опасаясь тлетворного влияния легкомысленной матери, решительно забрала внука в свои покои и едва не заласкала до смерти. Мальчика почти не выпускали на улицу, кутали в семь одежек и закармливали ватрушками, но ребенок все равно не выбирался из простуд и наконец обзавелся ревматизмом, который будет досаждать ему всю жизнь.
Бабушкино воспитание превратило живого и любознательного от природы Мишу в болезненно чувствительного ребенка–«мимозу» с расшатанной нервной системой, которому придется жестоко страдать от своего бурного темперамента. Нужно было срочно искать разрядку для урагана чувств, бушевавших под маской благовоспитанного тихони. Отец приобщал Мишу к верховой езде и гимнастике, а мать пригласила учителя рисования и гувернантку-француженку, но ничто не увлекало угрюмого паренька.
Помог случай – когда в 1812 г., спасаясь от войны, семейство бежало в Орел, во всех церквях Новоспасского били колокола. Тревожный перезвон настолько впечатлил восьмилетнего Мишу, что вечером он попытался воспроизвести мелодию на медных тазах. Тогда отцу и матери стало ясно, что требуется сыну – вернувшись в имение, они первым долгом познакомили Мишу с дядей Афанасием, унаследовавшим знаменитый оркестр Глинок. Вскоре музыкантов стали приглашать домой: поначалу исполнялись экосезы, кадрили и вальсы, а когда хозяева и гости уставали танцевать, переходили к симфоническим произведениям, которые надолго повергали маленького Мишу в состояние экстаза. Иногда отцу становилось неловко – погруженный в свои раздумья, мальчик выказывал пренебрежение обществу, а если вслед за уроком музыки следовали другие занятия, учителя жаловались на его рассеянность.
В конце концов, между отцом и сыном состоялся серьезный разговор. Иван Николаевич не на шутку удивился, увидев непоколебимую решительность в глазах робкого прежде мальчика: «Что же мне делать? Музыка – душа моя!» — твердил младший Глинка в ответ на все упреки. А если сын нашел свое призвание, то зачем отравлять ему жизнь? К 10 годам Миша уже вполне уверенно чувствовал себя за фортепиано и со скрипкой, а иногда и подыгрывал музыкантам.
Роман с арфой
В 13 лет Мишу отправили на учебу в Благородный пансион при педагогическом институте Санкт-Петербурга, а чтобы помочь домашнему мальчику освоиться вдали от семьи, в непривычной обстановке, мать наняла ему гувернера, да не какого-то там бедного студента, а поэта Вильгельма Кюхельбекера, с которым семейство Глинок связывала дружба и родство – его сестра была замужем за двоюродным братом Ивана Николаевича. Так в жизни Михаила Ивановича появилась еще одна страсть – литература. Тогда он впервые увидел Пушкина: поэт часто приходил навестить лицейского приятеля Кюхлю, к тому же в Благородном пансионе учился его младший брат Лева.
Хотя учебная программа в Благородном пансионе отличалась высокой интенсивностью – одних иностранных языков предполагалось целых семь, Михаил всегда находил время для музыки. У юного пианиста появились серьезные учителя: одно время Глинка брал уроки у английского пианиста Джона Филда. Глинке нравилось, что маэстро уделяет большое внимание импровизации – в старших классах он начал задумываться о композиции, а как исполнитель дебютировал на выпускном балу, сыграв сольный концерт Иоганна Непомука Гиммеля для фортепиано.
С дипломом первого ученика молодой человек мог рассчитывать на хлебное местечко, но подвело здоровье – пришлось срочно выезжать на воды в Пятигорск. Обострению содействовало тяжелое нервное потрясение, которое перенес Михаил Иванович, наблюдая, как ревнители самодержавия едва ли не со свистом изгнали из пансиона Кюхельбекера, посмевшего выступить в поддержку опального Пушкина, а затем исключили ни в чем не повинного 16-летнего Леву, которому так не повезло с родней.
Кроме того, как и всякий романтик, Михаил Иванович испытал горечь любви и измены. Друзья познакомили его с музицирующей барышней из хорошей семьи. Миловидная девушка играла на арфе и неплохо пела, а уж в глазах неискушенного пансионера казалась и вовсе неземной. Однажды Глинка преподнес своей возлюбленной подарок – вариации для арфы и фортепиано на ее любимую оперу Вейгеля «Швейцарское семейство». Но дуэта не получилось – барышня вышла замуж за того, на кого указали родители. Не прошло и полгода, как муза превратилась в обремененную домашними заботами мать семейства. Таким дарят кастрюли, а не серенады – после свадьбы Глинка перестал бывать у нее, а вот арфу полюбил навсегда.
Вернувшись из Пятигорска, музыкант по настоянию отца устроился помощником секретаря в Совет путей сообщения, но его чаще видели в салоне княгини Хованской, чем в канцелярии. Еще бы: компаньонкой княгини служила венская пианистка Лигле, завладевшая всем вниманием Глинки. Михаил Иванович охотно играл с ней в четыре руки, а Лигле аккомпанировала своему кавалеру во время пения. Но слишком свежа оставалась память о разочаровании – расставаясь с девушкой, Глинка посвятил ей свой первый романс «Не искушай меня без нужды» на слова Баратынского.
Позже композитор подружился с Дельвигом, Жуковским и Грибоедовым. По выходным компания часто выезжала в Иматру, и Глинка наслаждался народной музыкой саамов и зычными ямщицкими песнями. Одна из них, пройдя симфоническую аранжировку, впоследствии стала балладой Финна в опере «Руслан и Людмила».
«Уж не глинка, а фарфор»
После очередной ревматической атаки врачи порекомендовали музыканту сменить климат. Разумеется, из всех теплых стран Глинка выбрал Италию и в течение трех лет изучал полифонические произведения Доницетти и Рикорди в Милане. Одно время композитор пытался подражать итальянским мастерам, но вовремя спохватился – ведь ему так хотелось написать оперу, сохраняющую лирический напев и эпический размах народной песни. С тех пор заимствования ограничивались сугубо техническими моментами работы с вокалом.
В 1833 г., кипящий грандиозными замыслами, Глинка решил возвращаться в Россию, не окончив курса лечения, но не удержался, чтобы не посетить Вену и не побродить по дорогам Моцарта, Гайдна и Бетховена. Но свой главный клад Михаил Иванович нашел в Берлине: случайно повстречавшийся приятель из Милана свел композитора с выдающимся музыкальным педагогом Зигфридом Деном. Так Глинка задержался за границей еще на год и охотно остался бы на второй, не настигни его известие о кончине отца. Позже композитор всегда с благодарностью вспоминал своего немецкого наставника: по его убеждению, лекции Дена помогли ему перейти к осознанной композиции вместо того, чтобы пробираться на ощупь сквозь вихри хаотичных идей.
После похорон отца Глинка погрузился в работу над оперой. Взять за основу историю Ивана Сусанина Михаилу Ивановичу подсказал Жуковский и даже обещал написать стихи для оперы, но подлая муза упорхнула и не возвращалась. Тогда Василий Иванович привел к Глинке своего давнего знакомца барона Розена. «У него по карманам разложены вперед заготовленные стихи», — заговорщицки шепнул поэт. И вправду, всего за два месяца Розен выдал либретто первого и второго акта.
Премьера состоялась 27 января 1836 г. на сцене Петербургского большого театра. Спектакль имел грандиозный успех, удостоившись похвал самого императора. Впрочем, мнение друзей Глинка ставил намного выше. Вечером на квартире Жуковского грянул канон в честь композитора на музыку Одоевского:
Пой в восторге, русский хор,
Вышла смелая новинка,
Веселися, Русь: наш Глинка –
Уж не глинка, а фарфор!
После такой овации Михаилу Ивановичу были не страшны злобные выпады великосветских снобов, настолько закосневших в своих сословных предрассудках, что утробная ненависть к крестьянству и к народному творчеству в их глазах затмевала неоценимые художественные достоинства оперы, очевидные для непредвзятого зрителя. «Это более чем опера, это эпопея, возведенная на благородную высоту первоначального назначения, когда она была еще не легкомысленной забавой, а обрядом патриотическим и религиозным», — отмечал Анри Мериме.
Прощание с Петербургом
Между хором, пером и фортепиано Михаил Иванович женился, по примеру отца соединив судьбу с дальней родственницей Марией Петровной Ивановой. «Кроме доброго и непорочнейшего сердца, я успел заметить в ней свойства, кои я всегда желал найти в супруге: порядок и бережливость», — писал Глинка матери. Одна лишь незадача – молодая женщина ничего не смыслила в музыке и люто ревновала супруга к его произведениям. Устав от ежедневных сцен, композитор перебрался в гостеприимный дом братьев Кукольников, а в знак благодарности положил на музыку стихотворный цикл Платона Кукольника «Прощание с Петербургом».
Тем временем шли активные приготовления к постановке новой оперы Глинки «Руслан и Людмила», посвященной памяти погибшего на дуэли Пушкина. Композитор почти разорился, готовя премьеру: гонорара ему не полагалось, а жалованная императором должность придворного капельмейстера не приносила ничего, кроме терзаний. Михаила Ивановича окружали напыщенные индюки, а начальствовал над ним его давний недоброжелатель – князь Львов. Когда-то Глинка отбрил его верного холопа, журналиста Фаддея Булгарина, окрестившего «Жизнь за царя» «оперой для кучеров». «Верное высказывание! Кучера – более дельные люди, чем господа!» — заявил тогда композитор, не подозревая, что наживает себе кровного врага. Не проработав и двух лет, Глинка ушел в отставку.
Несмотря ни на что, 27 ноября 1842 г. опера «Руслан и Людмила» все же вышла на подмостки, но ее ожидал холодный прием – мстительный Булгарин организовал травлю в прессе. Композитор тяжело переживал опалу, хотя друзья делали все возможное, чтобы отстоять оперу, которой восторгались Берлиоз и Лист. «На музыкальной почве вырос роскошный цветок, он — ваша радость и ваша слава. Пусть черви силятся всползти на его стебель и запятнать его, — черви спадут на землю, а цветок останется. Берегите его, он цветок нежный и цветет лишь один раз в столетие», — вразумлял Одоевский. Но что такое голос вопиющего в пустыне? В 1844 г. Глинка направился в Париж, воспользовавшись приглашением Берлиоза. Узнав о злоключениях друга, маэстро включил в свой репертуар фрагменты опер Глинки, чтобы Михаил Иванович насладился аплодисментами искушенной французской публики и недоуменными физиономиями российских держиморд, привыкших слепо подражать загранице: бедолаги переживали когнитивный диссонанс, глядя на непрекращающиеся овации Парижа перед лапотником…
В 1845 г. Глинка перебрался в Испанию, привлеченный яркостью и богатством здешней народной музыки. После ошеломительного успеха «Арагонской хоты», «Камаринской» и «Ночи в Мадриде» композитор задумался о третьей опере на испанские мотивы, но подвело здоровье, вконец расстроенное после смерти матери – 15 февраля 1857 г. Михаил Иванович Глинка скончался в берлинской клинике и был с большими почестями похоронен на лютеранском кладбище. Позже сестра Людмила распорядилась перевезти прах композитора в Петербург и выхлопотала место в Александро-Невской лавре. Сейчас надгробье маэстро всегда украшают свежие цветы…
Подготовила Анабель Ли
по материалам webmusic.ru; c-cafe.ru