Спустя годы он горько сожалел о решении не идти на Вечный город – после грандиозной победы на поле боя
Крылатое выражение «Ганнибал у ворот!» (Hannibal ante portas!) много веков означало страшную опасность. Тот ужас, что пережил Рим, никто не мог забыть – в битве при Каннах карфагенское войско разгромило римскую армию. Из 76 тысяч человек с поля боя выбралось лишь около 6 тысяч. Рим еще не знал такого поражения и готовился к худшему…
Заманили, окружили и разбили
Ганнибал был талантливым полководцем и знаменитым государственным деятелем в Карфагене — это финикийское государство существовало в древности на севере Африки, на территории современного Туниса, и время от времени враждовало с Римом. Например, в 218-201 годах до н. э. полыхала война между двумя коалициями, во главе которых стояли Рим и Карфаген, за гегемонию в Средиземноморье. Во время этого конфликта Ганнибал перешел через Альпы и вторгся в Италию, а летом 216 года до н. э. занял городок Канны. Там находился продовольственный склад римлян, и карфагенский полководец надеялся выманить их в поле и дать сражение. Римская армия действительно вышла и встала лагерем в двух километрах от войск Ганнибала.
Сражение началось с перестрелки легкой пехоты. Затем завязался бой между римской кавалерией правого фланга и всадниками Ганнибала. Одновременно с этим римская пехота двинулась на центр Ганнибала. Как поначалу казалось, римлянам сопутствует успех. Несмотря на то, что карфагеняне сражались храбро, их неодолимо теснили легионы. Центр Ганнибала держался, но неумолимо прогибался так, что вскоре стал представлять собою полумесяц, обращенный выпуклой стороной к лагерю карфагенян. Только этого и ждал Ганнибал.
Как только возникла опасность прорыва фронта, карфагенский военачальник приказал солдатам, которые теперь охватывали римлян сбоку, атаковать пехоту и теснить ее. В тот же момент кавалерия Ганнибала ударила римлянам в тыл. Вскоре наступательный порыв римской пехоты иссяк, и она остановилась — скученная, зажатая со всех сторон противником. Несколько часов шло истребление римской армии…
После победы под Каннами Ганнибалу выпала возможность двинуть свои войска прямо на Рим, чтобы покончить с могуществом Вечного города. У него ещё оставалось более 40 тысяч боеспособных воинов, а римляне трепетали. В город возвращались уцелевшие в сражении, но почти в каждой семье оплакивали мужа, брата или сына. Ходили слухи, что вся армия погибла, что Рим беззащитен. Народ ждал появления Ганнибала и ужасного конца войны.
«Пользоваться победой не умеешь»
Древнегреческий историк Полибий писал, что после битвы при Каннах Ганнибал и его командир кавалерии Магарбал осматривали окровавленную землю, и Магарбал уговаривал полководца немедленно напасть на Рим: «На пятый день ты будешь победителем пировать на Капитолии». Когда Ганнибал отказался, Магарбал не мог сдержать разочарования: «Ты умеешь побеждать, но пользоваться победой не умеешь». Спустя много лет сам Ганнибал сокрушался, что «после победы при Каннах не повёл на Рим своих воинов, залитых кровью врага».
Безусловно, у карфагенян был серьёзный шанс на успех. Победы никто не гарантировал. Да, Рим утратил своих лучших воинов, но не всех. В битве уцелело почти два легиона, ещё два — стояло в городе. Кроме того, до Рима ещё идти три недели, а в пути Ганнибалу пришлось бы встретить ощутимые препятствия: необходимость добывать продовольствие, тащить за собой скот и пленных, а также преодолевать сопротивление в латинских городах и селениях.
Опыт и знание возможностей Рима подсказывали, что осада может провалиться. Во-первых, она привяжет карфагенскую армию со скудными запасами продовольствия к одной точке на карте, а вокруг римские отряды из провинции будут скапливаться до тех пор, пока их не станет больше. Во-вторых, сами горожане не станут просто дожидаться, пока их перебьют — они приготовятся дать отпор.
И действительно, в страхе перед Ганнибалом римляне предприняли неслыханные меры. Сенат призвал к оружию всех мужчин, даже подростков, и то же просил сделать другие города Италии, населённые латинянами и верными союзниками. Затем сенат выкупил 8 тысяч рабов, чтобы и их поставить в ряды войска, а также вооружил должников и преступников. Кроме того, из храмов римляне доставали древние трофеи и эти мечи и копья вкладывали в руки защитников города. Чтобы задобрить богов и получить их помощь в войне с Ганнибалом, римляне приносили в жертву… людей. Во главе армии встал опытный претор Марк Клавдий Марцелл. Всё это побуждало Ганнибала не рисковать утомлённым войском, а дать ему отдохнуть и выждать… Чего же он ждал?
40 слонов не дождался
Ганнибал был убёжден, что после столь блестящей его победы Рим сядет за стол переговоров и примет условия победителя. Ганнибал не стремился уничтожить город и думал, что осада попросту не нужна. И в этом заключалась его ошибка. Непосредственная угроза Риму могла бы вынудить сенат пойти на переговоры, но просто поражение, даже такое, как при Каннах, — нет. Поэтому когда к римлянам явились послы Ганнибала, они отвергли предложение переговоров. К тому моменту карфагеняне уже упустили время — удачный момент для похода на Рим ушёл. Ганнибалу пришлось менять стратегию.
Хотя карфагенский полководец упустил исторический шанс на победу, а вместо этого ввязался в затяжную войну, он ещё мог победить. Он ждал деньги и подкрепления из Карфагена — несколько тысяч всадников и 40 боевых слонов. На его сторону стали переходить италийские племена, некогда покорённые Римом. Полководец рассчитывал раздробить италийский союз, лишить римлян поддержки других италиков и даже латинов. Отчасти эти планы удались. Даже Капуя подчинилась Ганнибалу — второй по богатству и величине город на Апеннинском полуострове.
Однако Капуя стала западнёй; воины слишком долго пользовались роскошью этого места, начались проблемы с дисциплиной. Карфагенское войско вынуждено было распыляться, чтобы защитить завоёванное, которое принесло не так уж много пользы: отколовшиеся от Рима италики не горели желанием воевать и за карфагенян. И главное — сам Карфаген почти не оказывал Ганнибалу той помощи подкреплениями и средствами, в которой полководец нуждался. Рим же поставил всё на эту войну, после разгрома при Каннах политическая болтовня и распри по военным поводам закончились. В Карфагене, напротив, политики ставили мелкие личные интересы гораздо выше как потребностей войска в Италии, так и своего отечества в целом. Ганнибала боялись, оппозиционная «партия мира» в сенате всегда находила предлог, чтобы отказать ему в помощи. Так что он всё время должен был беречь своё войско, самостоятельно искать способы его пополнения и снабжения.
«Победил меня не римский народ»
Поумнели и римляне: теперь они не бросались в рискованные крупные битвы, а изматывали Ганнибала мелкими стычками и любыми средствами мешали ему кормить армию. Эта стратегия оказалась выигрышной. Его армия постепенно, год за годом, таяла, а армия его врагов — пополнялась. Чаша весов медленно, но неумолимо склонялась в пользу Рима.
В 211 году до н. э. Ганнибал потерял Капую — после осады римлянами ему пришлось сдать город. Но карфагенское войско всё ещё оставалось крайне опасным. 40 процентов италиков оставались на его стороне и не поставляли войска Риму. Вечный город балансировал на грани поражения до 209 года до н. э. Ещё долго шла отчаянная борьба, в ходе которой римляне возвращали утраченное в первые годы войны. Только в 203 году до н. э. карфагенский сенат отозвал Ганнибала из Италии. Получив этот приказ, он едва мог сдержать слёзы: «Уже без хитростей, уже открыто отзывают меня те, кто давно уже силился меня отсюда убрать, отказывая в деньгах и солдатах. Победил меня не римский народ, столько раз мною битый и обращённый в бегство, а карфагенский сенат своей злобной завистью».
Войско Ганнибала вернулось в Африку, а чуть позже Рим и Карфаген подписали мирный договор. Но даже после этого Ганнибал не смирился — он продолжил воевать в качестве советника и полководца других враждебных Риму царств и много лет скрывался в разных странах. Но всё тщетно. В 183 г. до н. э. его предал царь небольшого государства Вифиния Прусий I, который боялся гнева Рима. Ганнибал сбежал, но солдаты Прусия выследили и окружили 64-летнего полководца. Чтобы его не выдали ненавистным римлянам, Ганнибал принял яд, который носил в своём перстне долгие годы. Возможно, и в последние минуты он всё ещё сожалел, что когда-то, стоя на залитом кровью поле битвы, решил не идти на Рим.
Константин Котельников, Владимир Шишов, «Дилетант-медиа»