В последнее время Пельш куда чаще выступал в качестве автора серьезных документальных фильмов, посвященных восхождению на Эверест, путешествию через Антарктиду, изучению белой акулы. И вдруг — новое развлекательное шоу.
— Валдис, в последние годы вы ведь практически ушли из развлекательного ТВ. И вот опять.
— Я бы не утверждал это так категорично. Например, программа «Угадай мелодию», которой скоро исполнится 24 года, не исчезла, а лишь переведена на новогодние рельсы: мы выходим ежедневно во время январских каникул. Зато потом появляется время делать документальное кино.
— Не так давно вышел ваш документальный фильм «Большой белый танец». Лента точно не была скучной: там у вас и других участников была возможность встретиться лицом к лицу с большой белой акулой. Были ли на съемках леденящие кровь моменты?
— Риск мы старались свести к минимуму. Прежде чем начались погружения в открытое море, без клетки, мы уже смогли кое-что понять в поведении акул и научиться его прогнозировать. А если бы стало ясно, что акула готовится к нападению, была возможность обезопасить себя нырянием в люк. Спасибо, наши зубастые партнеры вели себя исключительно дружелюбно.
А вообще-то даже встреча с бездомной собакой на пустыре может представлять исключительную опасность. Фильм же мы снимали для того, чтобы пробудить у зрителя искреннее стремление заботиться о природе. Большая белая акула — уходящая натура, их осталось всего-то 3,5 тысячи на всю планету. И то, что мы работали с 14 особями, — большущее везение. Мы в первый день съемок минут через 40 после погружения установили контакт.
Зафрахтовать лодку на Гваделупе, где все это происходило, сложно, надо обращаться за год. Количество кораблей и людей, которые могут там находиться, строго регламентировано. То есть, когда у нас не было ни сценария, ни спонсоров, я из своих денег заплатил за аренду. Другая часть съемок должна была проходить в Южной Африке, около Кейптауна, но за две недели до вылета нам позвонили и сказали, что все большие белые акулы ушли — их спугнула стая касаток. Так мы остались без второй части фильма, что, конечно, обидно: именно там большая вероятность снять выпрыгивающих из воды акул, а таких кадров у нас не было.
— Какой момент съемок запомнился больше всего?
— Мы плыли вместе с механиком-водителем на глубине около 30 метров, и одна акула пошла на нас прямо в лоб, свернув в сторону только в полутора метрах от моего лица. Сердце, конечно, екнуло, но получилась потрясающая съемка.
— Я слышал, несколько лет назад, ныряя с аквалангом, вы были атакованы галапагосской акулой?
— Это произошло неподалеку от Рока-Партида — островка в Тихом океане. Мы по самоуверенности совершили большую ошибку: раздразнили акул тунцовой приманкой. Вдоволь натешившись зрелищем, пошли на погружение. Тут-то самка и отрезала меня, шедшего замыкающим, от группы. Атака этой акулы выглядит так. Сначала она начинает кружить вокруг вас. Это плохой признак, но еще не самое страшное, потому что акула может и поменять намерения. Но потом круги резко сужаются, и это уже совсем плохо. Затем она принимает горбатую позу и идет на вас. В этот момент надо начать резкое движение ей навстречу, а запасной регулятор воздуха поставить на подачу, потому что акулы не любят пузырей. В моем случае акула ушла в сторону где-то в 40 сантиметрах от моего лица.
— Вы занимаетесь и парашютным спортом, установили несколько рекордов. Наверняка и там случались острые ситуации?
— Если быть совсем точным, то по парашютному спорту у меня четыре рекорда России, три — Европы и один — мира. Да, бывали весьма неприятные ситуации на больших формациях (массовый прыжок, когда участники сцепляются в группы сложной конфигурации. — «Труд»), были низкие раскрытия, сложности при приземлении. Не буду грузить вас подробностями. Те, кто занимается парашютным спортом, легко поймут, что такое перехлест стропы или чем отказ полный отличается от отказа частичного. А тем, кто никогда не прыгал, придется долго все это объяснять. Одно могу сказать, тут как с морскими хищниками: если потом стоишь на земле живой и здоровый, значит, все сделал правильно. В небе рядом с тобой нет никого, кто мог бы помочь. С опасностью один на один — и сам будешь вспоминать, чему тебя учили умные и опытные люди. Ошибка слишком дорого стоит.
— Скажите, вашим детям телевидение интересно?
— Старшая дочь выбрала профессией медиа, но не теле-, а интернет-пространство. А что касается остальных… Когда они вырастут, думаю, границы между телевидением и другими средствами доставки контента к потребителю будут размыты. ТВ сейчас в сложном положении, ближайшие года три-четыре будут для него решающими. Для моих младших детей его вообще не существует, все, что им нужно и интересно, они получают из интернета. Что будет через несколько лет, я не знаю. Основная проблема ведущих каналов в том, что они стремятся удержать традиционную, возрастную аудиторию — и привлечь внимание молодежи. Но это взаимоисключающие задачи.
Я по-прежнему стараюсь хоть чуточку улучшить мир. Рассказывать людям то новое и интересное, что может сделать их чуть добрее. И остаюсь при убеждении, что телевидение держится на идеалистах.
— Слышал, вы готовите проект с Федором Конюховым?
— У нас идут предварительные переговоры с Оскаром, сыном Федора, представляющим интересы отца, когда тот находится в путешествиях. Фильм, который мы хотим снять, посвящен путешествию Конюхова, которое он планирует в ближайшем будущем. Хотим пройти этот путь вместе с ним. Но это пока только набросок, черновик. Ищем спонсоров. Найдем — сделаем, не найдем — все равно сделаем, но позже.
— И куда же вы с ним собрались идти?
— Кто же вам про такое будет рассказывать? Вспомните слова Цезаря: «Если бы моя туника знала о моих планах на завтра, я бы ее сжег».
Александр Славуцкий http://trud.ru