Фамилия Штраус особенно прославилась в музыке. Было несколько музыкантов с этим именем, но самыми известными стали два композитора. Первый из них, Иоганн, писал вальсы, не устаревающие по сей день. А вот Рихарда Штрауса знают далеко не все.
«Безотрадное пивное болото»
Он писал музыку не такую популярную, и порою даже для гурманов от искусства. И хотя его почитателей меньше, все они страстно любят этого своеобразного, яркого автора. Впрочем, мотив, начинающий телепередачу «Что? Где? Когда?», знаком многим. Он принадлежит именно Рихарду Штраусу, это начало его симфонической поэмы «Так сказал Заратустра».
Родился композитор 11 июня 1864 года в Мюнхене, его отцом был первый валторнист придворного оркестра, который глубоко презирал бывшего тогда в моде Вагнера. Эту неприязнь отец пытался воспитать и в своем сыне. Любопытно, что в будущем Штраус считал Вагнера «вершиной, выше которой не подняться никому. Впрочем, — добавлял он с широкой баварской улыбкой, — эту гору я обошел».
Юный Штраус учился в Мюнхенском университете, слушал курс философии, историю искусств и эстетику. Познакомившись с выдающимся дирижером Гансом фон Бюловым (первым зятем Ференца Листа), Рихард начал заниматься дирижерством, и эта деятельность стала неотъемлемой частью его жизни до конца дней. Бюлов помог Штраусу стать придворным капельмейстером в Майнингене. Затем тот перешел в Мюнхенскую придворную оперу.
Но что-то не нравилось молодому музыканту в своей родной Баварии, которую он раздраженно называл безотрадным пивным болотом. Поэтому, бросив все, он уехал путешествовать по Греции и Египту. Это действительно оказало благотворное влияние на его душу, чего не скажешь о физическом здоровье: после поездки Штраус заболел воспалением легких. Вернувшись, Рихард продолжил работу в Мюнхенской опере, но недолго — «пивное болото» тяготило его. И в 1898 году Штраус переехал в Берлин.
Скандал в достойном бюргерском семействе
Там его поглотила не только дирижерская и композиторская деятельность, но и общественная. Рихард стал организатором «Товарищества немецких композиторов» и председателем «Общедоступного немецкого музыкального союза». Потом он увлекся еще и педагогической работой и стал вести мастер-класс в Прусской академии искусств, а затем — переехал в Вену. В Венской государственной опере Штраус дирижировал в течение с 1919 по 1924 годы.
Всемирную славу он снискал себе после постановки его оперы «Саломея». На гонорар, полученный за эту оперу, композитор построил себе дом в Гармише — горном районе Баварии. Он и стал его прибежищем до конца дней. Там Штраус жил со своей супругой. Рихард познакомился с ней на отдыхе летом 1887 года. Паулина де Анна была известной певицей, её приглашали многие знаменитые театры того времени. В 1894 году Рихард и Паулина обручились. Это произошло в день премьеры «Гунтрама» – первой оперы Штрауса. Вскоре состоялась свадьба.
Паулина продолжала концертную деятельность после замужества и нередко участвовала в гастролях мужа. Своей жене Штраус посвящал множество произведений. Одно из них появилось так. В 1913 году в достойном бюргерском семействе Рихарда и Паулины произошла пренеприятнейшая история: в руки госпожи Штраус попало адресованное ее супругу письмо, в котором некая Митци Мюке (имя можно перевести как «Киска Мушка») просила своего «котика-пусика» прислать ей обещанные билеты в оперу. Ознакомившись с посланием, Паулина подала на развод. К счастью, достаточно быстро выяснилось, что на самом деле письмо было адресовано не композитору Рихарду Штраусу, а дирижеру Йозефу Странскому: видимо, фрау Мюке, не слишком осведомленная в делах оперных, спутала фамилию или не совсем точно знала, как зовут ее «котика».
Недоразумение было ликвидировано, супруги Штраусы прожили еще долго и счастливо и умерли почти в один день — Паулина пережила мужа на несколько месяцев. Но остался материал для оперы «Интермеццо». Там по сюжету вспыльчивая и ревнивая жена придворного капельмейстера Роберта Шторха Христина решает развестись с мужем, прочитав случайно попавшее к ней письмо, адресованное мужу незнакомкой. Христина, правда, сама флиртует с бароном Луммером, но это не мешает ей возмущаться поведением мужа. Извещенный телеграммой муж, находившийся в другом городе, спешно возвращается и недоразумение рассеивается. Любовное письмо, оказывается, принадлежит не Роберту, а одному из его коллег с похожей фамилией.
Несмотря на большой премьерный успех, репертуарной опера «Интермеццо» не стала ни при жизни композитора, ни до сих пор. Она действительно оказалась своего рода интермеццо (эпизодом) в оперном творчестве Штрауса.
Письмо Цвейгу
В ноябре 1933 года без каких-либо консультаций со Штраусом Геббельс назначил его на пост президента Имперской музыкальной палаты. Штраус решает сохранить за собой этот пост. За это время он написал гимн для Олимпийских игр 1936 года, поддерживал отношения с некоторыми высокопоставленными нацистскими чинами.
Вскоре после постановки оперы «Молчаливая женщина», которую Штраус написал в содружестве со Стефаном Цвейгом, композитор решил приступить к новой работе в том же составе. Получив от Цвейга отказ, Рихард написал ему письмо: «Ох, уж эта еврейское упрямство! Эта гордость своей расой, это чувство солидарности – даже я ощущаю его силу!» Далее Штраус писал, что единственный критерий для него – талант и качество музыки. «Будьте благоразумны, — взывал он, — забудьте на несколько недель про господина Моисея и других апостолов и займитесь работой над двумя одноактными операми».
Гестапо перехватило письмо Цвейгу в Цюрих, и гауляйтер Саксонии Мартин Мучман направил его фотокопию фюреру. Через несколько дней представитель правительства предложил Штраусу оставить пост президента Имперской палаты музыки из-за «плохого здоровья». Рихард немедленно подал в отставку, но был сильно напуган и отправил письмо Гитлеру. Он писал об обстоятельствах своей отставки: «Как немецкому композитору, создавшему работы, которые говорят сами за себя, мне, по-моему, не требуется объяснять, что это письмо и все его необдуманные фразы не отражают мое мировоззрение и мои убеждения». Далее Штраус подчеркивал свою аполитичность, просил принять его и «дать возможность оправдаться» перед отставкой. Ответа не было.
Но оперы Рихарда, за исключением «Молчаливой женщины», продолжали идти в немецких театрах при переполненных залах, как и симфонические поэмы. Композитору позволяли дирижировать где и когда угодно. Даже на восьмом десятке жизни он давал концерты. В 1944 году он записал на магнитофон почти все свои сочинения в исполнении Венского симфонического оркестра. В следующем году все эти пленки сгорели при бомбежке.
В письме Мартина Бормана ответственным лицам НСДАП говорилось, что композитор «упорно игнорирует все требования о предоставлении приюта беженцам и тем, кто пострадал при бомбежках». Штраус отвечал, что это его не касается: он не посылал солдат на войну. При этом юбилей композитора широко отмечался по всей Германии.
В то время Штраус с семьей жил в Вене, предварительно договорившись с гауляйтером фон Ширахом, что не будет публично высказываться против режима, а власти закроют глаза на еврейское происхождение его невестки Алисы. Ширах сдержал слово, и Паулина на официальном приеме имела смелость сказать гауляйтеру, что, когда Германия проиграет войну, «мы дадим вам приют в своем доме в Гармише». А в начале 1944, когда Рихард был в отъезде, Алиса и сын композитора были забраны гестапо и провели в тюрьме двое суток.Штраус подключил связи и Алиса с сыном были помещены в Гармиш под домашний арест, где и находились до конца войны.
В 1944-1945 годах Штраус создал одно из последних своих произведений – «Метаморфозы» для струнного оркестра и в нем процитировал траурный марш из Героической симфонии Бетховена. В «Метаморфозах» Рихард глубоко скорбит о ранах, нанесенных войной человечеству, культуре, величайшим ценностям искусства.
После капитуляции Германии Рихард Штраус был привлечён к суду по обвинению в связях и сотрудничестве с нацистами. Приговор был оправдательным.
В октябре 1947 года по приглашению Томаса Бичема Рихард участвовал в специальном штраусовском фестивале в Лондоне, все концерты прошли с огромным успехом. Штраус радовался, узнав, что его друг – девяностооднолетний Бернард Шоу — слушал их по радио. В июле 1949 года Рихард Штраус в последний раз дирижировал по радио отрывком из своего «Каприччио». Через два месяца он умер.
«Музыкант должен уметь сочинять музыку даже к меню»
Рихард Штраус завершил собой эпоху немецкой музыки. Огромное разнообразие эмоций, запечатленных композитором в звуках, уникально в истории. Трагическая сила «Электры» поражает слушателей. Начало «Дон Жуана» и финальное женское трио в «Кавалере розы» – взлёт в небесные пределы. «Дон Кихот» пробуждает жалость, сравнимую с глубоким впечатлением от романа Сервантеса. Многие песни Штрауса возродили забытое искусство создавать прекрасные в своей простоте мелодии. Лучшие из них овеяны духом дерзновенного романтизма: «Утро», «Грёзы в сумерках», «Ночь», «Простор надо мной», «Венок моего сердца», «Таинство», «Время ушло».
Штраусу были близки классическая простота и стройность музыкальных произведений. Он очень любил Моцарта: «Как бы я хотел сочинять такую же простую музыку», — говорил Рихард и всю жизнь обожал дирижировать вальсами Иоганна Штрауса. Он относился к сочинению музыки как хороший ремесленник к своей работе и говорил: «Кто хочет стать настоящим музыкантом, тот должен уметь сочинять музыку даже к меню».
Современники вспоминали: «В девять часов утра он садится за стол и продолжает работу с того места, на котором остановился вчера, и так без перерыва до двенадцати или до часу. После обеда он играет в скат, а вечером при любых обстоятельствах дирижирует в театре. Всякая неровность ему чужда, днем и ночью его художнический разум одинаково бодр и ясен. Когда прислуга стучится в дверь, чтобы подать концертный фрак, он откладывает работу, едет в театр и дирижирует с той же уверенностью и с тем же спокойствием, с какими после обеда играет в скат, а вдохновение снова включается на следующее утро в том же месте, где была прервана работа».
Трезвое отношение к самому себе как композитору видно из его высказывания: «Мне никогда не приходят в голову длинные мелодии, как Моцарту. Но вот в чем я понимаю толк, так это в умении использовать тему, парафразировать ее, вытянуть из нее все, что в ней заложено. Может быть, я не являюсь первосортным композитором, но я — первоклассный второсортный композитор!»
Подготовила Лина Лисицына,
по материалам Muzzal.ru, Dw.de, Cl.mmv.ru, Belcanto.ru, Velesova-sloboda.vho.org