На старинном кладбище Woodlawn в Бронксе, район Нью-Йорка, можно увидеть большой пантеон, построенный в римском стиле, одиноко стоящий посреди самого большого участка земли на кладбище. Никаких надписей на нем нет. Кто там похоронен или кому он принадлежит — совершенно непонятно.
В XIX в. подобные мавзолеи и участки на кладбище стоили целое состояние, и их всегда возводили только с одной целью — оставить последний след после своей смерти и попытаться выделиться среди прочих даже на кладбище. А тут никакого намека. Ни инициалов. Ни родового герба. Кто этот богатый человек, который мог позволить себе столь дорогой мавзолей, но не захотел увековечить свое имя на нем? Оказалось, что сооружение стоит на могиле Джея Гулда — едва ли не самого одиозного человека Америки, которого финансовые репортеры и брокеры называли Мефистофелем Уолл-стрит. И все из-за двух историй, прославивших Гулда в самом начале его карьеры. Ему не простили методов, которыми он добивался цели.
Битва магнатов за железные дороги
Джей Гулд, сын небогатого фермера, покинул родительский дом с 5 долларами в кармане в 1852 г., когда ему не было и 16. Бросив школу, паренек работал землемером и, подкопив деньжат, в 1856 г. с деловым партнёром, некто Праттом, открыл чрезвычайно выгодное кожевенное производство. Но Джей обманул компаньона, выводя прибыль из предприятия в собственный (по существу, подпольный) банк. Когда Пратт обнаружил мошенничество, то предпочёл мировое соглашение и покинул компанию с денежной компенсацией — вдвое меньше первоначального взноса. Когда Гулду исполнилось 20 лет, он вышел на нью-йоркский товарный рынок и, используя деньги новых партнёров, фактически скупил рынок кож. В 1857 г. его состояние достигло миллиона, но паника на бирже 1857 г. уничтожила его капитал.
В последующее десятилетие деятельность Гулда не выделялась на общем фоне, но во второй половине 1860-х гг. он снова пошел в гору, на этот раз заручившись поддержкой местных политиков.
Главной ареной конкурентной борьбы в американском бизнесе 150 лет назад были железные дороги. Джею было всего 32 года, когда он, малоизвестный на Уолл-стрит брокер, получил заказ на покупку акций железной дороги «Эри» для титана железнодорожного бизнеса Корнелиуса Вандербилта. Скупив акции, Гулд с союзниками вошли в совет директоров дороги и без ведома Вандербилта тут же начали ее грабить. Они одну за другой проводили эмиссии акций «Эри» и выбрасывали их на рынок, а сами наживались на падающей цене с помощью коротких продаж.
Вандербилт, поняв, что его обманывают, попытался сменить совет директоров, и в результате противоборствующие акционеры стали назначать в компанию своих управленцев. Каждая сторона купила себе по несколько судей, которые, противореча друг другу, запрещали противникам действовать. Когда законодатели штата Нью-Йорк создали комиссию по расследованию ситуации с «Эри», представители Вандербилта и Гулда сняли номера в одной гостинице в столице штата Олбани и принялись почти в открытую раздавать депутатам деньги. Жадность политиков не знала предела, и в итоге Вандербилт покинул арену. Гулд победил.
Некоторое время «Эри» под руководством Гулда вела ценовые войны с параллельными дорогами Вандербилта. В какой-то момент цены на перевозку скота упали ниже себестоимости. Старик Вандербилт с его огромными ресурсами решил просто задавить выскочку-конкурента и назначил минимальную цену — один цент за голову скота. Перевозки по его дороге тут же выросли в разы, а у Гулда сошли на нет. Вандербилт потирал руки, пока не узнал, что это конкурент скупил на рынке весь скот и возит его на продажу по конкурирующей дороге, пользуясь щедростью врага.
Золотая афера
Собственно, ради «Эри» 34-летний Гулд затеял свою вторую знаменитую аферу — по сути, первую в американской истории спекулятивную атаку на доллар. В 1869 г. доллар не был конвертируемым. Он ходил на внутреннем рынке, за импорт же расплачивались золотом. От курса золота к доллару зависели и прибыли экспортеров, например, фермеров, чьи расходы исчислялись во внутренней валюте. Гулд рассчитал, что, если задрать цену золота как можно выше, фермерам станет выгоднее продавать зерно на экспорт, и они повезут его в порты по железной дороге. К тому же на спекуляциях золотом можно было неплохо заработать. Нужно было только понять, что будет делать правительство президента Улисса Гранта, когда начнется спекулятивная игра. Гулд добился встречи с президентом. Ее устроил шурин Гранта Абель Корбин, которому Гулд посулил часть золотых барышей. Грант сказал бизнесмену, что урожай в этом году большой и, чтобы поддержать экспорт, слабый доллар полезен.
Вооруженный инсайдерской информацией, делец начал атаку. Он купил небольшой банк, который стал выдавать ему кредиты на покупку золота. За две недели бизнесмен скупил драгоценного металла на 50–60 млн. долларов. Цена бумажного доллара за золотой поднялась с 1,35 до 1,4. И тут Корбин получил от президента Гранта суровое письмо: «Я слышал, что ты увлекся спекуляциями на золоте. Прекрати сейчас же». Гулд все понял. И принял решение: продавать золото, лишь слегка маскируясь с помощью мелких покупок. Правда, Джей не сказал об этом партнерам, которые продолжали бешено играть на повышение. И в «черную пятницу» 25 сентября 1869 г. цена золота подскочила до 1,62 доллара. В тот же день правительство объявило об интервенции на рынке. Цена рухнула мгновенно. Гулд успел лишь минимизировать потери. Но сколько он выиграл или проиграл, не знает никто. С Гулдом много судились, но ему помогали верные прикормленные судьи.
С тех пор, что бы ни делал Гулд, рынок видел в нем только злокозненного махинатора. Стоило ему купить компанию, все сразу подозревали, что он выжмет ее, как лимон, играя на ее акциях ее же деньгами. При этом финансовый аферист проложил тысячи километров железнодорожных путей там, где раньше бродили одни бизоны, вкладывал деньги в развитие новых городов в Небраске и Вайоминге, развивал местное животноводство. В конце концов, Гулд решил публично предъявить все свои ценные бумаги. Он пачками вываливал на стол акции и облигации — на сумму более 53 млн. долларов — и обещал предъявить еще 30 млн., если понадобится. Уолл-стрит был поражен: Гулд терпеть не мог публичности, был скрытен, и вдруг — такое шоу. Но удивление быстро сменилось циничной иронией.
Разочарованный делец продолжал работать сутками, как привык с юных лет. Здоровье его вконец испортилось: его мучили туберкулез и бессонница. Жена Гулда Хелен — единственная женщина, которую он любил, — умерла раньше него, и как заботиться о детях, олигарх-трудоголик понимал плохо. Кроме того, на Гулда и его детей постоянно покушались, и последние месяцы жизни железнодорожный король провел под плотной охраной.
За 40 лет бизнесмен стал одним из самых влиятельных людей в Америке. Слабый здоровьем, но обладавший мощным стратегическим интеллектом, он выстроил огромную империю, в год его смерти — 1892 г. — включавшую в себя каждую 9-ю милю американских железных дорог, а также телеграфную монополию Western Union.
Его дело унаследовал старший сын Джордж, при котором бизнес-империя полностью развалилась. Дочь бизнесмена занялась благотворительностью, чтобы искупить грехи отца.
Источник: «Интересные факты»