На экраны «Остров проклятых» вышел 10 лет назад, и это одна из лучших картин позднего творчества Мартина Скорсезе.
Поиск режиссера и первоисточник
Одноименный роман-первоисточник «Остров проклятых» был написан Деннисом Лихейном в 2002 году. По словам автора, замысел книги родился под впечатлением от социально-политической обстановки в США и мире в то время. Но Деннис решил написать о современности отстраненно, для чего выбрал близкую по ощущениям эпоху — период маккартизма и обострения холодной войны в 1950-е годы.
Дополнительными источниками вдохновения послужили популярные в то время феномены культуры: готический стиль, жанр нуар и политические триллеры, вроде «Вторжения похитителей тел». Погружаясь в эпоху, Лихейн в итоге создал сюжет о (бывшем) федеральном маршале и ветеране Второй мировой, который страдал синдромом множественной личности и создавал в своей голове вторую реальность, чтобы защититься от травмирующего опыта прошлого. К этой истории автор добавил прием ненадежного рассказчика, то есть, в тоне повествования превалирует крайняя субъективность видения главного героя.
Права на экранизацию у Лихейна в 2003 году приобрела Columbia Pictures, однако ввиду ряда обстоятельств студия отказалась от экранизации, и автор продал произведение Phoenix Pictures. Сценарная адаптация была доверена Лаэте Калогридис, в числе проектов которой до этого была англоязычная версия сценария «Ночного дозора» Тимура Бекмамбетова.
В качестве режиссера проекта рассматривалось несколько кандидатур. Картину могли снять Вольфганг Петерсен и Дэвид Финчер, однако продюсеры предпочли Мартина Скорсезе. Как он сам рассказывает, его прежде всего привлекла многогранность сценария, концовка, переворачивающая смысл повествования и центральный мотив вины, которая мучает главного героя.
Также добавим, что, по мнению Марка Руффало, проект подошел Скорсезе, потому что идеально отражает его режиссерский почерк. Здесь сосредоточены все его кинематографические предпочтения: любимая эпоха — 1950-е, любимый стиль — нуар, любимый жанр — детективный триллер. Это подтверждает и сам Скорсезе, говоря в интервью, что «Остров проклятых» тесно увязан в плане драматургии с классическими нуарами, вроде «Из прошлого» (1947) Жака Турнера или «Перекрестного огня» (1947) Эдварда Дмитрика. Их родство заключается в запутанности сюжетов и временной путанице, когда события прошлого, настоящего и вовсе вымышленного перемешиваются между собой.
Подбор актеров
В главной роли Скорсезе изначально видел Леонардо ДиКаприо. Вместе они уже работали над «Бандами Нью-Йорка», «Авиатором» и «Отступниками», так что режиссер был уверен, что актер справится со сложнейшей задачей — сыграть героя, который «все время находится в психологическом и эмоциональном надрыве».
Кстати, Лихейн отмечает, что был поражен интересом ДиКаприо к своему персонажу. Актер и писатель неоднократно беседовали об образе, и литератор впоследствии рассказывал, что на некоторые вопросы даже затруднялся ответить — настолько глубоко ДиКаприо пытался вникнуть в своего героя.
У картины в целом впечатляющий звездный актерский состав. Бен Кингсли сравнивает подбор исполнителей Скорсезе с тем, как художник располагает мазки краски на холсте. Актер отмечает, что Марк Руффало отражает в фильме заботу и силу убеждения, Мишель Уильямс — беззащитность, Макс фон Сюдов — власть. Правда, не все актеры были определены сразу. Так, место Руффало могли занять Роберт Дауни-младший или Джош Бролин.
По словам Скорсезе, особенность задачи большинства актеров фильма (кроме, разве что, Мишель Уильямс) заключалась в необходимости исполнять две роли: самих героев и героев, играющих положенную им роль в соответствии с проводящимся по сюжету психиатрическим экспериментом. В связи с этим режиссер даже говорит, что, по сути, снимал одновременно несколько фильмов.
Еще одна деталь — желая добиться от актеров определенной, чуть отстраненной, манеры исполнения, Скорсезе показал им перед съемками классический нуар Отто Премингера «Лора» (1944). Фильм должен был «дать подсказку о природе детектива и языке тела тогдашних копов».
Собранный остров и больницы
Съемки продлились в общей сложности почти четыре месяца (было 85 смен) и проходили с марта по июль 2008 года. Этому предшествовал трехнедельный репетиционный период, который основные актеры и режиссер провели в разборе истории, героев и подготовке к исполнению.
Авторы не нашли остров, который совмещал бы все необходимые по сюжету условия (маяк, пещеры, скальный обрыв и так далее), так что пространство конструировалось из разных локаций, павильонов, а также с помощью практических эффектов и CGI.
Съемки проходили в основном в штате Массачусетс. Госпиталь города Медфил послужил одной из основных локаций. Здесь была снята значительная часть как интерьерных, так и экстерьерных сцен. Флэшбеки Второй мировой снимали в небольшом городе Тонтон. Местом для лесных эпизодов стал парк Уилсон Маунтин Резервейшн в Дэдхэме. Подходящий маяк был найден в городе Наант, но чаще его заменяли моделью. Для кадров, в которых было необходимо, чтобы создавалось ощущение острова, снимался остров Педдокс в зоне Бостонских островов.
Центральное место действия, госпиталь, создавался по подобию ныне не существующей больницы Бриджуотер, исправительного учреждения для душевнобольных преступников. В 1950-е годы здесь, как и в фильме, происходило столкновение между старыми и довольно жестокими методиками психиатрии и новыми, более прогрессивными.
Художник-постановщик Данте Ферретти рассказывает, что его задачей было создать пространство, которое поначалу могло бы казаться вполне обычным, но при дальнейшем погружении в него становилось фантастическим. Ферретти для картины построил довольно большое количество декораций. Среди них можно выделить интерьеры усыпальницы, маяка, корпуса C и экстерьеры корпуса C. Последние были хоть и частичными, но довольно внушительными — секции фасада здания и стены достигали высоты 5,5 метров и длины в 21 метр.
Игра света и цитаты
Важнейшая визуальная задача, которую ставили перед собой авторы фильма, заключалась в передаче нестабильного психического состояния главного героя. Главными средствами для этого были свет и цвет. С их помощью, по словам оператора-постановщика Роберта Ричардсона, создавалось ощущение «размывания границ между реальностью и галлюцинациями», субъективным и объективным: «Наш фильм — это путешествие по сознанию человека, и все, что вы видите, может быть как реальным, так и вымышленным».
В плане света можно проследить такую тенденцию — чем очевидней становится сумасшествие главного героя, тем чаще в повествовании встречаются сцены, в которых свет становится все более интенсивным. Примером может служить сцена в комнате доктора Коули во время бури. Действие в ней сопровождается периодическими вспышками света. Их добивались осветительными приборами с девятью вольфрам-галогенными лампами, дающими яркий мягкий свет. И изображение получалось настолько переэкспонированным, что зрителю вполне передавалось ощущение шока, которое испытывал главный герой.
Темные сцены в корпусе C снимались с использованием бутановых горелок, которые позволяли имитировать скудное освещение от спички. Горелки Ричардсон предпочел электрическим источникам из-за того, что они дают подвижный свет. В сценах, где главный герой вспоминает умершую жену, авторы намеренно создавали нереалистичное освещение, а на пост-продакшне ослабляли тени.
Можно выделить несколько ключевых разновидностей цветовой палитры в картине. Основное действие отражено в слегка ненасыщенном ключе. А кадры воспоминаний и фантазий главного героя, наоборот, имеют перенасыщенные, необычайно яркие цвета. Ориентиром в этом плане служили хроникальные съемки Джорджа Стивенса, который запечатлел освобождение лагеря Дахау на 16-мм пленку Kodachrome, славящуюся особой характерностью цветопередачи (особенно это касается желтого). Это редкие цветные съемки времен Второй мировой, и Ричардсон отмечает, что они поражают своей «гипер-реалистичностью». Эффект как раз подходящий для подчеркивания важности для героя фильма его фантазий и воспоминаний.
«Остров проклятых» также примечателен большим количеством визуальных отсылок и буквальных цитат любимых фильмов Скорсезе. Так, кадры самого острова напоминают кадры из малобюджетного хоррора продюсера Вэла Льютона «Остров мертвых» (1945), где в свою очередь воспроизводится одноименная картина швейцарского художника-символиста Арнольда Беклина.
Другая яркая цитата — кадры с винтовой лестницей маяка, очевидно, позаимствованы из «Логово дьявола» (1963) Роберта Уайза. Также Скорсезе неоднократно говорил о таких ориентирах, как «Головокружение» (1958) Альфреда Хичкока и «Процесс» (1962) Орсона Уэллса. Из первого фильма явно позаимствован экспрессивный подход к работе с цветом, а из второго — клаустрофобное ощущение от длинных коридоров, туннелей и густых теней.
Спецэффекты: буря и распадающаяся Уильямс
«Остров проклятых» является одним из самых насыщенных визуальными эффектами фильмов Скорсезе. В общей сложности в картине около 650 шотов с графикой. Это, прежде всего, общие планы. Например, кадры острова Педдокс серьезно видоизменялись: добавлялись обрывы, удалялась часть суши. Для многих сцен использовался хромакей. Скажем, в диалоговом эпизоде, где ДиКаприо и Руффало находятся на краю скалы, в кадр были добавлены миниатюра маяка, камни, парк, изменено небо и море.
Также на фоне хромакея снималась модель корпуса C. Кадр, в котором мы видим это здание с высоты птичьего полета, довольно сложный. Модель здесь совмещена с добавленными в кадр, с помощью технологии комбинированных съемок, людьми. Для этого съемка модели велась системой контроля движения камеры.
Вообще в фильме важную роль играют практические эффекты, в том числе довольно широко используются модели. Например, общие планы здания корпуса С — это модель, сделанная в масштабе 1:35 и имевшая ширину 2,5 метров и длину 5 метров. Интерьер корпуса C с лестницами также был выполнен в формате модели. Маяк имел как экстерьерные, так и интерьерные модели. Первая была изготовлена в масштабе 1:12 и достигала в высоту 3 метров. Вторая имела винтовую лестницу, в точности повторяющую оригинальную.
Значительная часть действия фильма разворачивается в обстановке бури. Для ее создания использовалась специальная система дождевого орошения, которая состояла из нескольких труб длиной около 30 метров. Их удерживали в подвешенном состоянии с помощью автокранов. Мощные порывы ветра обеспечивались четырьмя вентиляторами, которые способны довести силу ветра до 120 километров в час.
С помощью комбинации практических и визуальных эффектов удалось сделать одну из самых известных сцен фильма — ту, в которой возлюбленная главного героя распадается в прах в его объятьях. В сцене сначала снималась Мишель Уильямс с вытекающей из нее водой и бутафорской кровью. Затем актрису заменяли копией, сделанной из специальной резины. Модель имела провода и трубки с горючим материалом, который прогорал, тлел и превращался в пепел. Кроме этого, была сделана цифровая копия Уильямс. В финальном композите практические и цифровые элементы смешивались.
Отдельно снималась модель горящей комнаты. Авторы сделали черную комнату в масштабе 3:4 и с определенных ракурсов в определенных точках сняли в ней более четырех десятков огненных элементов. На постпродакшне огонь был объединен с интерьером и ДиКаприо.
Мрачное попурри современной классики
Важнейшую роль в картине играет музыкальное оформление. Его разработкой занимался сам Скорсезе совместно с лидером группы The Band Робби Робертсоном. Необычность подхода состояла в отказе от написания музыки к фильму в пользу своеобразного мрачного попурри, подбора фрагментов из уже существующих произведений современных композиторов и поиска новых сочетаний.
В результате в картину попали отрывки произведений таких авторов, как Ингрэм Маршалл, Кшиштоф Пендерецкий, Джон Кейдж, Макс Рихтер, Брайан Ино и Густав Малер. Общая тревожная интонация этой музыки, по словам Скорсезе, это то, что помогает объединить переживания всех героев фильма.
Павел Орлов, tvkinoradio.ru