Фильм «Союз спасения» основан на реальном историческом событии — неудачной попытке восстания в декабре 1825 года. Целью было упразднение царского самодержавия и отмена крепостного права.
Искренняя, благородная попытка молодых офицеров спасти Россию выливается в кровавую трагедию. Восстание подавлено, а пять его лидеров — Сергей Муравьев-Апостол, Кондратий Рылеев, Павел Пестель, Михаил Бестужев-Рюмин и Петр Каховский — приговорены к повешению. Михаила Бестужева-Рюмина сыграл Иван Янковский. Актер рассказал о другом (либеральном) взгляде на восстание декабристов, об ответственности за свое место в актерской династии, какие фильмы и роли он выбирает.
— Пришлось для съемок изучать исторические материалы? Продюсер фильма Константин Эрнст заявляет, что о декабристском восстании знают многие, но поверхностно, без подробностей.
— Мы все знали все это на школьном уровне, и я в том числе. Где-то кто-то кого-то застрелил, император, смута. Про это в учебниках пара страниц. И, безусловно, мы вдохновлялись архивами. Есть огромное количество исторических документов с реальными словами героев, когда они уже сидели в тюрьме. Допросы. Один не сдал никого, второй все рассказал, третий промолчал и так далее. Там было много чего интересного и подробного, о чем тебе не расскажут в школе. Это историческое событие можно много и долго изучать. Само то, что людям были небезразличны страна, народ, который в ней живет, порядки, которые в ней господствуют, — вот что самое главное!
— Вы от каких-то ролей отказываетесь?
— Да, от 90 процентов предложений.
— Почему? Плохие сценарии?
— Меня должно цеплять, мне должно нравиться то, что предстоит сыграть. В «Союзе спасения» работает нереально сильная группа: продюсеры Константин Львович Эрнст и Анатолий Вадимович Максимов, известный режиссер, лучший оператор, пять камер, партнеры — сплошь гениальные артисты.
— Ну, хорошо, в чем будете сниматься — понятно. А в чем не будете?
— Условно: я не хочу играть про водопроводный кран и отключение воды, и про мента тоже. Я хочу другое играть. Я начитанный, насмотренный человек. Люблю режиссеров Дэвида Финчера, Франсуа Трюффо, Жан-Люка Годара, Мартина Скорсезе и так далее. Любя и смотря это все, я хочу соответствовать этому. И стараюсь выбрать то, что максимально отвечает моим запросам в профессии. Отвечает — я это беру, нет — нет. Все просто.
— Династия актерская накладывает отпечаток? Наверное, к вам — в данном случае как к актеру — больше требований?
— Наверное, со стороны зрителей есть какое-то ожидание. Но я перестал об этом думать. Мне кажется, что все эти мысли — о том, кто ты и что ты, какой у тебя род, — они останавливают в профессии. Вместо того чтобы искать, как играть с партнером, ты думаешь о соответствии своей фамилии. Мне никому ничего не надо доказывать. Но раньше я думал об этом, когда был моложе. Сейчас у меня больше опыта. Я вообще к себе честно отношусь. Я знаю, что у меня были плохие роли, что больше я так не буду делать, не буду сниматься в таких фильмах — это не мое, это не мой жанр.
— То есть, вы критично относитесь к себе?
— Да, я самобичеванием и самокритикой часто занимаюсь. Я все вижу, что происходит на экране, — мне не надо человека, который разбирал бы все со мной, я все сам понимаю.
— Родители смотрят? Советуетесь с ними?
— Да, конечно — и смотрят, и советуемся. Но они уже шутят на эту тему, говорят: «Ты, сын, уже больше всех нас понимаешь и сам можешь дать совет». Для меня, безусловно, мнение моих близких — одно из самых важных.
— Часто видитесь с родителями?
— Стараемся, во всяком случае. Сейчас уже все выросли, но у нас есть дни семейные, когда мы все вместе собираемся. У нас так заведено. Сидим, общаемся, что-то кому-то рассказываем, куда-то вместе идем.
— По фильму «Текст» шумиха поднялась: обсуждают постельную сцену, вашу партнершу Кристину Асмус раскритиковали.
— Шумиха эта о чем говорит? О том, что я и Кристина хорошо проделали свою работу. Надо культурно себя образовывать, выращивать. Почему у них не было вопросов к Монике Беллуччи и Венсану Касселю? (Иван Янковский говорит о жесткой сцене изнасилования героини Беллуччи в фильме «Необратимость». — Прим. В. Х.). Я не припомню таких разговоров. Те люди, которые вот так осуждают. Пусть они сначала кино сделают хоть какое-то и меня позовут — и я приду, посмотрю и скажу: «Хорошо, отлично!» А если будет плохо, то я тоже смогу кое-что сказать. Это я хожу по острию ножа, а они только смотрят. Кому зашло — я рад, не поверили — ну значит, не поверили. Но я не понимаю: зачем критиковать Кристину? Она так героически вела себя, проработала сложную сцену. Это же наша профессия! Это актерское мастерство — чтобы зрители реально думали, что там что-то у нас было. На самом-то деле мы ничего не делали, это обман: мы играли эти роли, это все неправда.
Валерия Хващевская http://uv-kurier.ru